– Смертная, – с внезапной нежностью протянул он, обводя мои губы кончиками пальцев. – Горячая, эмоциональная, целеустремленная. Готовая положить свою хрупкую жизнь на пути к мечте… это зачаровывает, Ула. Даже меня зачаровывает…

– Эм-м-м…

Да, ничего более конструктивного мне в голову не пришло.

– Возможно, именно поэтому я ощущаю легкую грусть оттого, что ты желаешь стать частью дивного народа? Такая прекрасная, яркая, злая человечка. Даже твоя злость невероятно сладка, ее хочется выпить до дна, смаковать остроту и, наконец, попробовать перевести в другую эмоцию.

Длинные, прохладные пальцы переместились мне на шею, невесомо скользя к вороту рубашки, и я вздрогнула, когда высший наклонился и коснулся губами бешено бьющегося под тонкой кожей пульса. Вслед за прикосновением пришло горячее дыхание и слова:

– Я слышал, что злость и ненависть очень легко трансформируются в страсть. Никогда сам не играл подобными материями, но здесь, сейчас, это стало интересно. Когда нет ничего кроме тебя и этого леса вокруг…

Я поерзала под чрезмерно увлекшимся лордом и вкрадчиво поинтересовалась:

– Слушай, Алам, а в тех кустах, куда ты недавно уходил, никакой дурман-травы не было?

От такого поворота событий Янтарный даже отвлекся от внимательного изучения моего воротника на предмет расстегивания и уставился прямо в глаза. И задал феноменальный вопрос:

– Ты меня не хочешь?

В голосе высшего было столько шока и даже праведного возмущения, что мне даже неловко стало. На миг, всего на короткий миг!

А потом я честно ответила:

– Ну как бы… ты, конечно, красивый. – Судя по вытянувшейся морде лица, мужика это не обрадовало, потому я поспешно добавила: – И дело не в тебе!

Меня перестали страстно придавливать к одеялу. Я выползла из под Янтарного и собралась уже делать ноги, когда он внезапно ухватил меня за косу, опрокинул рядом с собой и, придавив ногой, строго спросил:

– И давно это у тебя?

– В смысле?

– В прямом. Как давно ты не хочешь высших фейри?

Это типа болезнь и я должна немедленно раскаяться, устыдиться и в подробностях рассказать «доктору», как давно началось мое недомогание?

Но тут я сообразила поинтересоваться:

– Ты гламор применял, что ли?

– Ну разумеется, – не постеснялся признаться этот мерзавец.

А-а-а-а!!!

Богиня Дану, отсыпь мне моральных сил! Мать Природа, сохрани своего бессмертного сына, чтобы я не прибила его прямо тут!

Нет, я прекрасно понимаю, что шансов действительно прикопать фейри под ближайшим деревцем у меня нет, но как же хочется!

– То есть ты попытался меня совратить, используя магию фейри, не получилось, и теперь ты обижен и возмущен данным фактом? – по возможности терпеливо обрисовала ситуацию я.

– То есть я совершенно искренне тобой восхитился и решил выразить это.

Меня наконец-то отпустили. Янтарный отодвинулся, и скрестил руки на груди, с усмешкой глядя на меня.

– Использование гламора, моя маленькая смертная, не более чем первый этап предварительных ласк. Чтобы ты загорелась и вспыхнула. Чтобы когда я действительно тебя поцеловал, ты от одного прикосновения рассыпалась в моих руках от блаженства. А ты отвергла меня.

Ыть! Он бы предлагал как-то официально, что ли? Так и так, дочь глейстиги, предлагаю тебе устроить страстный часок под этим кленом. Конкретнее надо быть!

Потому что сложно заподозрить поползновения от мужчины, перед которым ты щеголяла нагишом и он даже рук не протянул ни разу, только шутил.

Кажется, девочка Ула на какой-то момент забыла, что имеет дело не с лепреконом из соседнего холма, а с высокородным фейри. Как бы легко ни было общаться с Аламбером, не стоит забывать, что высшие на то и высшие.

Гордые, надменные, очень себе на уме. И обидчивые. Вспомнить хотя бы, за какую мелочь казнили того несчастного из Светлого Дола. Стишата сочинил – и все.

Я поспешно встала, отошла на несколько шагов и, нервно вцепившись в волосы, по возможности церемонно ответила:

– Спасибо за оказанную честь, о прекрасный лорд, но я себя храню.

Он резко, по-птичьи склонил голову и осведомился:

– Для кого?

А фоморы меня знают. Для кого-то! Но пламенная страсть под кленом, в ходе которой мне предлагают попрощаться с невинностью, как-то совсем не предел мечтаний.

Пришлось лихорадочно придумывать достаточно хорошую легенду. Потому что в чем у фейри не принято отказывать, так это в любви во всех ее проявлениях. Особенно в чувственных.

Это моветон.

У женщин дивного народа так вообще нет такого рудимента, как девственная плева, потому невинные человечки и вызывают у волшебных мужиков столь яркий интерес.

Я знаю, мне намекали, что готовы помочь решить этот вопрос! Правда, потом намекающий едва унес копыта, так как в разгар его предложений явилась моя мать и привела за собой реку, где и попыталась утопить мимопробегавшего кавалера.

Но если отказать сатиру было легко, то лорд вполне мог очень конкретно обидеться!

Потому надо вдохновенно врать!

– Я решила, что буду отказывать себе в радостях любви, пока не достигну цели. Пока не стану фейри.

– Ну это скучно, – разом опечалился Янтарный. – Глейстиги у меня уже были, а вот человечек я не пробовал. Как-то неинтересно раньше было.

Обалдеть.

То есть его привлекает не моя со всех сторон примечательная персона, а тот факт, что у меня еще смертное тело?

Стало даже обидно.

Но решив задвинуть эмоции в дальний угол, я пафосно добавила:

– Вдобавок я жду настоящую любовь.

Сказала, и прям самой неловко стало. Янтарный тоже посмотрел на меня как на дуру, но даже комментировать подобное не стал.

Более того, поднялся и ушел в чащу, наказав мне спать спокойно. Вернется утром.

И я свернулась на своей перине с самыми смешанными чувствами.

С одной стороны, я все, конечно же, сделала правильно, а с другой, душу не покидало странное чувство… словно я упустила что-то важное. Что-то такое, чего никогда уже со мной не случится.

Ведь кто знает, как я буду чувствовать после того, как стану фейри? Какой я стану?

Не стоило ли взять от своего смертного состояния совсем-совсем все?

И какие они… поцелуи одного из самых притягательных лордов обоих Дворов?.. Не то чтобы я видела в своей жизни много высших фейри, но нескольких все же довелось. Идеально красивых и при этом совсем разных. Но Алам был практически неотразим.

Утро развеяло все ночные мысли в прах, и я даже сама себе удивлялась.

Я что, действительно сожалела о том, что вывернулась из загребущих рук Янтарного? Это, между прочим, не просто красивый фейри, с которым мы встретились в ночь Холлан-Тайда, когда и в пучину страсти рухнуть не грех!

Это – наглая сволочь, которая использовала меня втемную! Вся история нашего знакомства состоит из того, что Аламбер втравливает меня в неприятности. Нет, он, конечно, следит за тем, чтобы я не померла в процессе приключений, но и то лишь потому, что я ему нужна для следующего квеста.

Я за это время уже три артефакта добыла, а списал он только одно желание!

Одно слово – фейри! Обманул не обманывая.

Еще и «морковку» перед носом повесил в виде моего превращения в глейстигу. Притом дал клятву, а стало быть, действительно собирается этому поспособствовать.

Вопрос, зачем и самое главное – когда. Ведь про то, что я обрету сущность в ближайшее время, он ничего не говорил!

В общем, на готовящего травяной настой высшего я смотрела очень осуждающе!

– Что? – Он откинул выбившуюся из прически прядь и покосился на меня. – Ула, у тебя настолько специфическое выражение лица, что мне становится жутко! Даже более жутко, чем когда я оказался на развалинах храма в первый раз и еще не знал о том, что в определенный момент там восстают мертвецы!

Меня можно поздравить, я страшнее мертвого воинства прошлых тысячелетий? Вот же ехидина полосатая!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».